Наше маленькое внеплановое обновление связано с тем, что художник по фонам наконец-то поборол свой творческий кризис, и расписывается-разрисовывается для дальнейшей работой над игрой.

В связи с этим, на этот раз подарочек от Ai-lo - небольшой рассказ и набросок-иллюстрация к нему. Посвящено это всё нашему любимому протагонисту Йору и его весьма необычным способностям. Управлять металлом - согласитесь, удобно, но в мире "Резонанса" ни одна способность не является даром, которым можно пользоваться без последствий. Может быть, это скорее проклятье?..

Название: За всё надо платить
Автор: Ai-lo
Бета: Sylenth
Персонажи: Йору, мельком Лайт
Жанр: ангст
Рейтинг: G
Размер: мини
Когда это случилось в первый раз, он растерялся. Боль возникала вспышками, зарождалась где-то в кончиках пальцах и, прокатываясь волной по нервам, разрывалась фейерверком. Вроде бы сигнал должен был поступать в голову, он и поступал, а болело почему-то сердце, сбиваясь с привычного ритма. Оно напоминало сейчас испуганного зверька, зажатого в тесной клетке, шокированного и пытающегося если не выбраться, то хотя бы покусать обидчика. Только сейчас непонятно было, кто обидчик. Во дворе ведь, кроме него, никого не было.

По спине будто бы провели наждачкой, а он всего лишь съехал по стене вниз, на землю, ощущая кожей каждую, даже самую незначительную, складочку на одежде. Рубашка была тонкая и светлая, наверняка на ней теперь останется пыльный след, ведь никто не моет стены зданий, кроме дождя. А дождя уже неделю как не было.

Сознание плавало, искрилось, разбивало привычный мир на тысячи сверкающих осколков, и в каждом - отражение тех мелочей, на которые обычно не обращаешь внимания, но которые сейчас лишь туже затягивали клубок оголённых нервов.

С берёзы упал лист… Вы когда-нибудь наблюдали то неповторимое мгновение, когда листик отрывается от ветки и, кружась, медленно опускается на землю? Он точно нет. А сейчас заметил. Заметил и выделил из миллиарда других составляющих этого мира. И почему-то это падение ярко-жёлтого листочка в остановившемся серо-белом мире казалось таким важным, важнее всего остального вместе взятого. Но стоило попытаться понять почему, как сознание вновь разлетелось на тысячи осколков. А голова взорвалась болью. Слишком много несвязанной между собой информации, в которой не выделяется главное и второстепенное.
Запах свежей резины - наверняка владелец только что проехавшей машины недавно сменил покрышки - тусклое прерывистое мерцание одиноко покачивающегося перед аркой фонаря, сухой песок, поднятый порывом ветра и оцарапавший щёку… Были кусочки, множество маленьких кусочков, никак не собирающихся в единое целое. И он всё не мог соединить их вместе, обычно они легко складывались, словно паззл, а сейчас… Сейчас у него в руках была всего лишь рассыпающаяся картина, которую он никак не мог собрать. Её острые осколки сверкающим потоком утекали сквозь пальцы, рассыпались по земле, путались ещё больше. Правильно огранённые бриллианты – это красиво, осколки мира ещё красивее, но почему-то от их созерцания становится слишком плохо. От взгляда на драгоценные камни такого не бывает.

Голова болела всё сильнее и сильнее, если раньше по нервам боль пробегала лёгкими волнами, то сейчас она бушевала как настоящий шторм. Он никогда не был на море, видел его только по телевизору. Но сменяющие друг друга картинки на экране не казались внушительными - может быть потому, что не передавали ни разнообразных запахов, ни холодного, пронизывающего до костей ветра, ни солёных брызг... А вот сейчас буря впечатляла. Даже очень. А ещё он никогда не думал, что бушующая стихия это так больно. Не думал, что она может разрывать на куски. И кажется, не только в переносном значении…

Под кожей стремительно набирал цвет синяк. Внутреннее кровоизлияние. Вроде бы это плохо, вроде надо что-то делать… Но что? Он не знал, никак не мог сосредоточиться, мысль ускользала и рассыпалась стеклянными осколками. Звона которых он уже не услышал…

Сейчас он не слышал ничего, кроме тяжёлых ударов собственного сердца, а ведь раньше поскрипывала старая калитка, которую кто-то забыл закрыть, и гомонили люди на улице. Звуки их голосов доносились через арку, отражаясь от её стен и залетая во двор отдалённым неразличимым гулом… А сейчас осталось только сердце, заходящееся в бешенном стуке где-то в глубине грудной клетки под защитой рёбер. Хотя, какая из них сейчас защита?..

Это всё, наверное, потому, что причина внутри, она не из внешнего мира, и даже не из внутреннего, не из души. Она просто существует в этом теле со своей собственной душой и сознанием. И иногда даже говорит… Правда, он ни разу не слышал от неё ничего хорошего. Причина была слишком старой и древней, она слишком много знает… И ей, например, совершенно не нравится её нынешняя оболочка. Слишком слабая. Слабая настолько, что не способна её принять, сделать с собой единым целым, ведь тогда откроются удивительные возможности…

А он просто-напросто боится потерять себя, если её примет. Почему-то он был в этом абсолютно уверен. Уверен в том, что он растворится в Этом. Может быть, не сразу, может быть, постепенно, но однозначно растворится, станет ничем, всего лишь одной маленькой составляющей наподобие тех, на которые рассыпался мир. А он не хотел такого. У него ведь были свои мечты, свои стремления, любимое дело в конце-то концов…

К ударам сердца, заменявшим собой все звуки, примешался ехидный смех. Причина забавлялась. Причина считала первоначального владельца этого тела таким глупым, она считала себя куда выше его, пусть и появилась позже и совсем не из-за желания владельца.
Может, он и был глупым, хотя, почему может, он и был глупым, в конце концов, что такое девять лет? Да ровным счётом ничего. Ребёнок он и есть ребёнок. Но ведь и у ребёнка есть мечты и желания.

И одним из этих желаний было то, чтобы всё это поскорее закончилось. Чтобы мир вновь стал цельным и не пришлось бы резаться о его грани, чтобы он вновь смог чувствовать свою левую руку, нормальную живую руку, а не тот клубок натянутых нервов, каждое прикосновение к которому взрывалось фейерверком боли и заставляло сердце колотиться ещё быстрее. И хотя казалось, что быстрее уже просто невозможно, ан нет, собственный организм, оказывается, умеет удивлять. Неприятно удивлять.

Послышался звон рассыпавшегося по асфальту металла. Монеты у кого-то выпали из кармана что ли... Почему-то не было никаких сил приоткрыть глаза и посмотреть, что же происходит. Просто совсем никаких. Тело словно стало свинцовым, наверное, именно из-за этого в голове теперь такая звенящая и давящая пустота. Вязкая тишина которой разбавляется постепенно затихающими ударами сердца. Неужели смерть?..

А если и так, то почему же так тепло и почему в Аду так сыро?. Он был уверен, что попадёт в Ад, хотя, если его спросить, то он не смог бы объяснить, почему именно туда. Навязчивая идея, наверное, или кто-то просто так сказал, а он запомнил…

Пальцы левой руки оказались в какой-то луже, да и по ней самой стекало что-то тёплое. По левой руке… Он вздрогнул и широко открыл глаза. Над головой было голубое небо с редкими облачками, за одним из которых спряталось солнце. Видимо, для того, чтобы не видеть эту череду однообразных внутренних двориков, в одном из которых, прислонившись к стене, сидел он сам. Мир снова собрался в единое целое... Он даже не подозревал, что так будет этому рад. А ведь казалось, всего лишь мозг стал способен выделять целое и детали, собирая всё это в единую картину. Но какое же это счастье!..

Он шевельнул рукой и чуть не взвыл от боли, закусив губу. Такое чувство, что холодный камень стены впился в открытую рану. Хотя, откуда бы ей взяться… И этой луже крови откуда бы взяться… Ну бред же.

Бредом это казалось ещё несколько долгих минут, когда он расширившимися глазами наблюдал за вытекающей из открытой раны толчками кровью. Асфальт уже окрасился красным, и в этом красном лежали какие-то бесформенные осколки тёмно-серого металла. Его металла. Его причины. Которая уже давно перестала заливаться ехидным смехом и теперь наконец молчала. Впрочем, молчала она большую часть времени, зачем разговаривать с глупым хозяином тела? Который даже перебинтовать рану нормально не в состоянии. А у него просто тряслась неповреждённая рука. К боли он уже привык, но не к такой, не привык и к этой опустошающей слабости и налитому свинцом телу. Хотя, насчёт тела всё понятно – просто металл не хочет сейчас нормально подчиняться, поэтому и двигаться тяжело. Ну ничего, он сможет. В первый раз что ли?

Хотя, такое действительно в первый, с какой-то горечью подумал он, поднимаясь и снова проскользив спиной по стене. Правда, на этот раз - вверх.

- Эй… Эй! Йору, ты меня слышишь?

Его кто-то встряхнул, взяв за плечо.
Он догадался открыть глаза только через пару секунд, и в поле зрения мигом появился Лайт.

- Всё в порядке? – он с беспокойством вглядывался в серые глаза.
Их обладатель легонько кивнул, улыбнувшись.

- В полном.

- Ты слишком много металлизировался… - Лайт нахмурился, встав и помогая напарнику подняться. – Ты точно в порядке?

- Не волнуйся, в полном, - повторил Йору. – Просто дожидался, пока лекарство подействует…

- А, ну хорошо тогда, - Лайт облегчённо мотнул головой, тряхнув хвостиком, и потянулся. – Тогда вперёд, дела не ждут~ И постарайся за эту миссию больше не металлизироваться, а то мне будет тяжело тебя нести~

Металлизироваться… Ну да, тогда, давным-давно, в том полузаброшенном дворике на окраине города, он тоже пытался металлизироваться, пытался подчинить дремлющую внутри себя силу. Тогда было страшно и любопытно. Сейчас же это уже стало рутиной. Металл его беспрекословно слушался. Правда, он всё равно не любил эту свою способность. Отчасти из-за постоянного ощущения чужого присутствия, отчасти из-за вот этих вот откатов, когда мир разлетается на осколки и металл выходит из-под контроля. Паршивое состояние. И полная недееспособность.

Тогда, когда ему было всего лишь девять, и был первый в его жизни откат, металл тоже взбунтовался, решив сделать так, как хочется ему. После этого Йору ещё с месяц ходил с перебинтованной рукой - рана была слишком глубокой. Спасибо ещё, что конечность не оторвало. А ведь вполне могло, если бы тогда он попытался выпустить из кисти чуть больше металла, заставляя его покинуть его тело и принять форму обычного прута. Сейчас же для него пруты это такая ерунда. Рутина. Да и к тому же они в бою неудобны, вот цепи - другое дело. Да и их создание уже доведено до автоматизма.

А тогда было очень больно и страшно. Впрочем, больно и сейчас. Правда, откаты теперь наступают после куда большего металлизирования, чем раньше. Просто изучение способностей наконец-то возымело эффект. Да и лекарства помогают. Спасибо Марку и протезу, в котором находятся ампулы с необходимыми растворами. Со шприцами всё же неудобно, а так милое дело. Милее ещё было бы только полное отсутствие откатов, но за любую силу нужно платить. И не он один расплачивается за свои сверхчеловеческие способности, достаточно посмотреть на вечно забинтованные руки Лайта, или на Марка, вытирающего текущую изо рта кровь тыльной стороной ладони…

За каждые способности нужно платить, и чем сильнее способность, тем выше плата, не так ли?..